Редактор Евгения Шафранек
4 февраля, 2014
Андрей Минченков — один из лучших российских психологов, ведущий специалист по телесно-ориентированной терапии в мире, уже тридцать лет в своей профессии, обладает феноменальной памятью и потрясающим человеческим обаянием. В Риге Андрей гость редкий, но ценный. Он прилетает на пару выходных дней, проводит семинары и возвращается к своим студентам в московский РУДН.
Как только попадаешь к нему в руки, наружу лезут и застарелые обиды, и детские травмы, и возрастные недуги. Такой процесс выздоровления может быть крайне болезненным, но частенько избавиться от мигреней невозможно, пока тело сковано тревогой, страхом или ненавистью. И если врачи лечат последствия, Андрей докапывается до сути, помогает пациентам разобраться во всех хитросплетениях их организма и каждому дает шанс избавиться от множества проблем. Поэтому отучиться у него два полных дня и еще побеседовать наедине — редкая удача.
ЖЕНЯ: Что для вас человеческое тело?
АНДРЕЙ: Наше тело — это не абстракция, но некий живой материал, который чувствуется в руках. Там нет личности и мне всегда важно понять, как устроена та или иная структура.
ЖЕНЯ: Но вам часто на семинарах задают глупые вопросы…
АНДРЕЙ: Психолог кончается тогда, когда он начинает считать людей глупее себя. У каждого человека своя правда. И глупый вопрос может быть таковым только на первый взгляд. За годы практики я видел тупейших руководителей предприятий и умнейших, образованных второстепенных работников. Вот прекрасный пример. Был гениальный поэт Николай Заболоцкий, который самые ценные письма хранил в кипарисовом ларце. Там была переписка с Чуковским, Мариной Цветаевой и другими крупными поэтами. И отдельной стопочкой лежала корреспонденция от простого рабочего. Именно у него был самый лучший и глубокий анализ творчества Заболоцкого и критика этого мужичка была для поэта самой ценной. Поэтому на каждое письмо он отвечал чрезвычайно тепло. Да у того же Иосифа Бродского было лишь восемь классов образования.
ЖЕНЯ: У вас феноменальная память! Что используете: секретные способы визуализация или какие другие приемы? Потому что нормальный человек на знает наизусть 4 000 стихотворений, даты жизни исторических персон, вехи творчества и еще массу другой информации!
АНДРЕЙ: Я с детства любил стихи, рано пошел к лекторию при Эрмитаже и никогда не учил ни строчки специально. Все, что я запоминал — мне просто хотелось запомнить. И если я чем-то увлекаюсь, то с головой и полностью. Я думаю, что это природой данный дар.
ЖЕНЯ: И как вы ориентируетесь в вашей памяти? Что у вас в голове: ларчик с ящичками, деловые папки с фотографиями, разложенные по полочкам артефакты?
АНДРЕЙ: Хороший вопрос! Есть изумительная тема – «Искусство памяти» и я совершенно интуитивно пришел к тем вещам, к которым приходили ученые еще в 13 веке. Это представление о памяти, как об огромной комнате или дворце, где в определенных местах ты прячешь значимые вещи или предметы. А для меня это еще и музыка! Понравилось стихотворение, прочитал его несколько раз и вот у него уже появился ритм и мелодия.
ЖЕНЯ: А вам интересно общаться с людьми, которые не обладают такими же знаниями?
АНДРЕЙ: Конечно! У меня и близко нет никакого снобизма. Есть просто люди структурно интересные, а есть нет. Человек должен обладать живым, подвижным умом и желанием узнать что-то новое.
ЖЕНЯ: Вы довольно бесстрашный. Последний раз в Мексике вы даже проходили какой-то обряд у тамошних индейцев. Вы хоть чего-то боитесь?
АНДРЕЙ: Я боюсь прыгать с парашютом, а если мне шаман предложит съесть галлюциногенный гриб — запросто.
ЖЕНЯ: Вы много работаете с семьями, которые на грани развода. И сказали такую фразу: «Семья кажется счастливой, пока не начинаешь копать». Так может не начинать?
АНДРЕЙ: Обычно приходят уже тогда, когда что-то не так и это ясно. Мое дело — без эмоций выяснить, что происходит и разгадать шараду.
ЖЕНЯ: А как боретесь со своими приступами агрессии или злости? Что делаете, когда внутренний мир сдвигается?
АНДРЕЙ: Да, я человек недобрый, но на меня благотворно сказывается поэзия, хорошее кино и театр. С недостатками не надо бороться, надо усиливать достоинства. Если это моя природа, то смысл с ней состязаться? Для меня главное лекарство — ирония. Когда у человека нет самоиронии — у него нет ума.
ЖЕНЯ: А бывает, что человек жалеет, что пришел к вам? Результат ведь может быть очень плачевным: развод или другие кардинальные действия.
АНДРЕЙ: Мастерство психотерапевта в том, чтобы даже самые неприятные новости сказать деликатно и корректно. И в самом начале понять, к чему он вообще готов.
ЖЕНЯ: Вам жалко ваших клиентов?
АНДРЕЙ: Нет, надо докопаться до ресурса и отпустить человека на подъеме. Если человек не готов к разводу, значит надо оставаться в браке и менять к нему отношение.
ЖЕНЯ: Какие самые тяжелые посетители?
АНДРЕЙ: Пациенты с четвертой стадией онкологии. Они пытаются принять свое состояние и достойно уйти – это очень тяжело.
ЖЕНЯ: Когда на арену должен выйти психотерапевт?
АНДРЕЙ: Если у человека острый аппендицит, то будь ты хоть трижды Фрейдом — пациент нуждается в операции. А если у вас психосоматика, внутренний конфликт — назначать лекарства абсурд, они не помогут.
ЖЕНЯ: А антидепрессанты? Многие плотно на них сидят
АНДРЕЙ: При определенных видах депрессии препараты просто необходимы. Но пока человечество не придумало таблетки от убеждений. Любые антидепрессанты гасят симптомы, а не причину. И вы должны понимать, что с ними ваша жизнь будет очень усеченной.
ЖЕНЯ: Вы пропускаете чужие проблемы через себя или совершено отстранены?
АНДРЕЙ: Есть такие случаи, когда требуется и даже полезен цинизм, а бывает, надо просто подойти и обнять человека.
ЖЕНЯ: Вы верите в экстрасенсорные способности людей?
АНДРЕЙ: Они есть и я в этом неоднократно убеждался. И у любого хорошего практикующего психолога они тоже развиты. Другое дело, что очень много шарлатанов. Американские психологи уже давно выяснили: любая интуиция — узконаправленная. Нет никакого всеобъемлющего чутья. И если ты онколог, то чувствуешь онкологию, а биржевые сводки тебе не по силам. Мне, например, чтобы понять, что человек хранит в себе обиду, злость или боль не надо даже с ним работать, достаточно просто посмотреть на него.
ЖЕНЯ: Согласны с толстовской фразой: «Все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему»
АНДРЕЙ: Да, Лев Николаевич был умным человеком и у него был богатый опыт собственной несчастной личной жизни. В его дневниках есть гениальная фраза после первой брачной ночи с женой: «Не то…». И вот с этим «не то» он прожил 55 лет.
ЖЕНЯ: А бывают счастливые семьи?
АНДРЕЙ: Конечно, только мало. Есть те, кто вытащил свой лотерейный билет: полная физиологическая, сексуальная совместимость, большая общность целей и интересов, а также признание друг друга как личностей.
ЖЕНЯ: А что для вас самого счастливая семья?
АНДРЕЙ: Когда каждый в другом видит личность и закрывает глаза на какие-то слабости, прощая их только потому что человек рядом любит тебя по-настоящему, надежен, верен и предан. Вот вам пример. Великий режиссер Мейерхольд безумно любил и боготворил свою супругу Зинаиду Райх. Но был бисексуальным человеком и супруга закрывала глаза на его связи с мужчинами — Юрьевым, Царевым и так далее.
ЖЕНЯ: Говорят, что в отношениях один любит, а второй позволяет себя любить. Правда?
АНДРЕЙ: О, да! Только любят оба, но кто-то больше, а кто-то меньше. И осознание своей роли влияет и на семейное спокойствие. Идеально, конечно, когда оба включены в друг друга, чувствуют общность цели и человеческий интерес.
ЖЕНЯ: Вы можете назвать какие-то признаки счастья?
АНДРЕЙ: Для мужчине важны любимая работа, которая совпадает в социальной реализацией, приносит удовольствие и деньги, любимая женщина, с которой тебе хорошо и которая тебя понимает и физическое здоровье.
ЖЕНЯ: Какой совет готовы дать читателям?
АНДРЕЙ: Человек должен найти то дело и тот стиль жизнь, который ему нравится. Тогда у него нет никаких противоречий и он гармоничен в главных вещах.