Книга «Методы структурной психосоматики»

Методы структурной психосоматики. — СПб.: Издательский дом «ЮВЕНТА»; М: Институт общегуманитарных исследований, 2001. — 409 с.

В книге авторы предприняли попытку дать свое структурное описание фило­софии и методологии этапов объективного развития, а также предъявить конкрет­ные методы работы с личностью.

В области технологии структурная психосоматика отвергает изолированную работу с отдельными структурными составляющими человеческого существа, противопоставляя ей комплексный индивидуальный подход. Отсюда особый ин­терес к состоянию транса и таким сопровождающим его феноменам, как раппорт, присоединение, эмпатия и т. п.

Особое внимание авторы обращают на методы мышления, обладающие по­вышенной эффективностью в сравнении с общераспространенными. Речь идет о таких методах, как снятие полярности, экскурсное мышление, «третья позиция», объемное моделирование.

Цель данной книги — побуждение к действию, к целенаправленной работе с самим собой; авторы рассматривают само чтение и осознание изложенных в книге концепций, технологий, фактов в качестве такой работы, а книгу в целом — как некоторый инструмент рассчитанного действия на читателя, как одну из созна­тельно реализуемых техник структурной психосоматики.

ИД № 01542 от 14.04.2000 г.

ООО «Издательский дом «Ювента»

Санкт-Петербург, б-р Новаторов, 94.

Подписано в печать 17.12.2001 г. Формат 60×90 V₁₆.

26 п. л. Тираж 5000 экз. Зак. 0687.

Отпечатано в ОАО «Молодая гвардия»

Москва, ул. Сушевская, д. 21.

© Минченков А.В., Елпидифоров Н.Б., 2002 г.

© Институт общегуманитарных исследований, серия, 2002 г.

© ООО «ИД «Ювента», макет, 2002 г.

ISBN 5-87399-137-5

Нелинейность и текст

(Вместо предисловия)

Современная цивилизация сосредоточила все свои усилия на постижении и описании тех яв­лений реальности, которые мы можем назвать ли­нейными процессами или цепочечными взаимо­действиями. Отчасти она научилась и управлять ими — в той мере и в тех пределах, где не требуется принципиально нелинейного подхода. Речь идет о тех ситуациях, когда, в силу простоты, явление может быть сведено к некоторой функции или сис­теме функций, или когда нет необходимости пере­ходить к глубинным причинам происходящего и поэтому легко можно ограничиться лишь перифе­рической динамикой.

Рассматриваем ли мы известную школьную задачу о двух трубах и бассейне, изучаем ли фазы развития насекомого, рассчитываем ли упругость пружины, приводящей в действие механические часы, составляем ли алгоритм компьютерной про­граммы — всюду налицо именно линейность как выбранного произвольным образом участка реаль­ности, так и применяемых подхода, инструмента­рия и средств воздействия.

В этих случаях можно пренебречь массой «второстепенных» факторов, относящихся к облас­ти «слабых» и «сверхслабых» взаимодействий. Од­нако сразу назовем важнейшую область знания, где линейные формы анализа и линейные средства воздействия явно указывают на свою бессильность, а слабое и сверхслабое становится важнейшим предметом внимания, — это антропология. Здесь и дальше под этим термином понимается вся сово­купность философских, научных и практических знаний о человеке.

Действительно, какую бы конкретную задачу антропологии мы ни взяли, попытка решить ее теми же методологическими средствами, какие мы применяем, проектируя и ремонтируя часы, оборачивается провалом.

Как только мы сталкиваемся с тяжелыми многофакторными стра­даниями, такими, например, как онкология, сахарный диабет, эпилеп­сия, то, попадая в зоны принципиальной нелинейности, понимаем, что справиться с ними, действуя линейно, процессуально невозможно в принципе. Предмет нашего исследования может лежать и в другой об­ласти — экономики, конфликтологии, педагогики. И тут линейные ме­тоды анализа и коррекции ситуации оказываются неэффективными. И дело не в том, хороши или плохи линейные технологии, а в том, что они произвольны, обращены на анализ периферической динамики и воздействие на нее. Когда же центр тяжести переносится вглубь, в сферы нелинейности, то действуют либо на основе произвольных и общих рассуждений, либо методом подбора управляющих факторов, который в принципе не может дать устойчивого и повторяемого успе­ха. Причина — отсутствие средств работы в области нелинейности.

Нелинейность подстерегает нас всякий раз, когда мы имеем дело с одним из двух практически весьма распространенных случаев. Первый

—  множественности взаимообусловленных процессов, определяющих течение некоторого явления. Если каждый такой процесс мы предста­вим в виде некоторой направленной линии (будем называть такую ли­нию вектором вне зависимости от того, прямая это линия или нет), то два процесса могут быть описаны только некоторой поверхностью, три

—  пространством, а множество — гиперпространством; если же пара­метры процессов взаимообусловлены, то мы имеем дело уже с мно­жеством пространственных представлений, принципиальной нелиней­ностью. Таким образом увязана, например, совокупность перифериче­ских признаков состояния человеческого организма — температура тела, пульс, артериальное давление, характеристики дыхания и т. д. Или — показатели биржевой активности, валовой продукт различных отраслей хозяйства, стоимость рабочей силы, покупательная способ­ность валюты и т. д. Второй случай — перенесение центра нашего вни­мания из зоны периферической динамики в зону определяющих ее ба­лансов и структур, которые за внешней активностью кажутся как будто бы и несуществующими. Так, наблюдая обыденные проявления пого­ды, бытовое сознание не задумывается ни о годовой термодинамике Мирового Океана, ни о высотных атмосферных процессах, ни о со­стоянии бразильской сельвы, ни о прочих, вынесенных за пределы конкретного ненастья, факторах.

Структурная психосоматика, возникшая в качестве универсальной методологии антропологии (но, как будет видно из дальнейшего, не ограничившаяся последней), по самой своей сути оказалась с самого начала вовлечена в анализ нелинейностей, которые возникают уже в ближайших к периферии слоях человеческого существа, социальных институтов, общественных и культурных феноменов и т. д.

Здесь, однако, возникает определенная трудность, усугубляющаяся тем обстоятельством, что любая развернутая концепция неизбежно включает в себя четыре составляющие: базовую философию, методо­логию, технологию и рецептурную часть. Эта трудность заключается в том, что текст, представляющийся по неизбежности линейным фено­меном, призван, в данном случае, повествовать о предмете, по сути своей, нелинейном.

Но всегда ли линеен текст? Скорее, линейно его обыденное потре­бительское восприятие, нацеленное по школьной привычке на усвое­ние, в первую очередь, конкретных фактов и операционных схем, т. е. предметов, связанных с линейными процессами и их видимыми ре­зультатами. Приступая к данной книге, мы прежде всего хотим всяче­ски предостеречь от подобного отношения к ней. Да, она содержит в себе и факты, и операционные схемы, «инструкции» в чистом виде, но не сообщение их составляет ее цель — она иная: передача определенно­го метода мышления и феноменов реальности, того самого метода, который и получил несколько неудачное название «структурной пси­хосоматики». Более того, интерес только к фактам и операционным схемам, который может возникнуть у части читателей, в данном случае бесполезен и даже вреден.

Если бы можно было, изучив несколько массажных приемов, исце­лять каждого конкретного человека, если бы всякий, усвоивший техни­ку медитаций, становился новым Буддой или Рамакришной, наша ци­вилизация не оказалась бы на грани того всеобъемлющего структурно­го кризиса, который очевиден сегодня для всякого непредвзятого наблюдателя (здесь сознательно в отношении термина «цивилизация» не употребляются определения типа «западная», «технологическая» и т. д., поскольку точно такой же кризис характерен и для индийской, китайской и любой другой модели человеческого общества, доступной обозрению). Этот кризис обусловлен, с одной стороны, исчерпанно­стью возможностей технологий, прежде всего социальных, терапевти­ческих, психологических, базирующихся на линейных периферических процессах, и, с другой стороны, накоплением сверх «предела прочно­сти» массы структурных напряжений, лежащих в области принципи­альных нелинейностей и, вместе с тем, требующих незамедлительной адекватной коррекции.  Готовые операционные схемы,  которые вы найдете в этой книге, окажутся полностью бесполезными, если одно­временно — и даже в первую очередь — не будут переняты нелинейные формы анализа, только на базе которых могут осуществляться какие-либо технологические и исследовательские операции в области прин­ципиальных нелинейностей. Новая методология, новые формы мыш­ления — вот посыл этого повествования, а конкретные факты и рецеп­турная часть — лишь иллюстративный материал.

И все же, насколько текст приспособлен к поставленным задачам, линеен ли он по природе? Ясно, что способ передачи именно образа мыслей, принятый в традиционных культурах и, скажем, на санскрите именуемый «шитья-гуру парампара» («передача от учителя к учени­ку»), а в нашем обществе нашедший свое выражение в семинарских занятиях, более приспособлен для достижения обозначенной цели. Но и письменный текст может быть надежным носителем такого рода зна­ния, если только читатель ориентирован должным образом.

Путь, предполагающий не попытку определить, но попытку дать понять, ближе всего к тому, который будет применяться в этой книге. Разумеется, он требует от читателя значительных собственных усилий, но иначе и нельзя. Будут использоваться примеры и демонстрации, освещение одного и того же с разных позиций и точек зрения, матема­тические и графические представления, параллели из области традици­онных концепций. Передаче смыслов будет помогать и синтаксис и, в особенности, метасинтаксис изложения, которые и в любом тексте по природе нелинейны. При таком подходе неизбежны повторы и мнимые пропуски, которые будут восполняться иными средствами и в ином месте.

Конкретной реализацией сказанного будет проводимый нами прин­цип «последовательного приближения». Одни и те же базовые принци­пы, концепции, схемы будут последовательно даны несколько раз — от описательного уровня изложения к строго математическому и струк­турному. Мы будем рассматривать основные принципы и методы структурной психосоматики в основном на базе практики работы с различными проблемами и патологиями в терминах психологии. По­нятно, что излагаемые взгляды могут быть обобщены на базе иной по­нятийно — семантической системы.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Базовые понятия.

Методологические и философские основы подхода.

ГЛАВА I

Предмет и доктрина структурной психосоматики

1.1. Основные положения подхода

Одним из заблуждений антропологии является ставшее уже культуральным штампом разделение нерасчленимого единства человече­ского существа на ряд якобы независимых слоев, которым в разных традициях приписываются несколько разные свойства и названия типа «дух», «душа» и «тело», «пневма», «псюше» и «сома», «грубое» и «тонкие» тела и т. д.; у некоторых авторов количество подобных сущ­ностей, полагаемых независимыми, превышает десяток. Соответствен­но, дробится и взгляд на предмет исследования, что порождает множе­ство «независимых» или трудносовместимых дисциплин со своими языками описания, методами анализа и коррекции — таких, как физио­логия, психология, оккультные («тайные») науки и т. д. Подход, поло­живший начало структурной психосоматике в качестве самостоятель­ного теоретического и практического направления, основан на прямо противоположном утверждении.

Назовем это высказывание психосоматическим постулатом. Как будет ясно из дальнейшего, подобная формулировка носит «мягкий», или «пред­варительный», характер, но уже она, вкупе с последовательным структур­ным анализом, дает очень хорошие результаты, которые могут быть рас­пространены на самые различные области антропологии — от клинической физиологии до теории искусства. Интересно, что уже на этом этапе иссле­дований возникают важные мировоззренческие, математические и естест­веннонаучные следствия. Этому можно дать объяснение как в рамках сугу­бо линейных представлений, так и с точки зрения принципиально нелиней­ной совокупной картины Мироздания; частью ее является и Активное Сознание, проявляющееся, в том числе, и в форме человеческого существа.

Линейное мышление обнаруживает, что Активное Сознание прин­ципиально не имеет иного инструмента познания, кроме собственного существа. Даже тогда, когда речь идет о приборных методах исследо­вания, все сводится, в конечном счете, все к той же работе аппарата перцепции в совокупности с центральными механизмами анализа и обобщения. Это же касается и абстрактных областей знания; так, мате­матика, по существу, целиком сводится к выявлению и формализации внутренних механизмов мышления.

Следствием сказанного является тот внешне простой, но на самом деле нетривиальный вывод, что исследователь всегда имеет дело с не­которой неразрывной системой, неизменно включающей в себя и его самого. Таким образом, любой акт познания, даже такой простой, как измерение листа бумаги линейкой, предстает перед нами как процесс, на одном полюсе которого расположен определенный факт, а на дру­гом — «внутренняя проекция», образ этого факта; связующим звеном является само измерение и его дальнейшее абстрагирование. В некото­рых культурах указанный феномен осознавался значительно четче — скажем, в древнеиндийской культуре самый язык ее (санскрит) допус­кает передачу отображаемого объекта, процесса отражения и образа отраженного объекта одним и тем же словом (например, зримого предмета, феномена зрения, зрительного образа. Разные науки сосре­дотачивают внимание на разных участках этого процесса (физика — на свойствах «внешнего» мира, психология на «внутренних» образах, психофизика — на механизмах перцепции), таким образом, возникает иллюзия изолированности разных областей знания и формируется по неизбежности фрагментарная картина Мира, которая и выдается за истинную. Кстати, именно явление, связанное с процессом зрения, -цвет — может служить здесь хорошим примером. Действительно, мы имеем физическую теорию цвета, восходящую к Ньютону, и психофи­зическую теорию цветовосприятия, восходящую к Гете. И там, и там мы находим законы смешения цветов, но они разные, поскольку раз­ной является точка отсчета. Нам надо знать и те, и другие законы, и совершенно неправильно пытаться установить, какие из них «более истинны», — это непродуктивная постановка вопроса.

Но если какие-либо абстрактные, скажем, математические, по­строения оказываются на деле применимы к реальным феноменам Вселенной, то это свидетельствует как раз о единстве Мироздания, общности его структуры и законов и принадлежности процессов отра­жения этих законов Активным Сознанием к тому же классу естествен­ных природных процессов. Об этом же свидетельствует и возможность изложения наблюдаемых фактов средствами моделирования, создан­ными Активным Сознанием, — будь то бытовая речь, образный язык искусства, формальные построения математики или какая-нибудь ана­логовая процессуальная модель.

Таким образом, Активное Сознание — для самого себя, а для нас, людей, человек действительно оказывается мерой всех вещей и не потому, что является центром Вселенной или чем-то избранным, исклю­чительным в ряду других вселенских феноменов, а потому, что только этой мерой мы и располагаем. Поэтому изучение человеческого суще­ства как единства среды, процессов отражения-отреагирования, меха­низмов анализа, обобщения и деятельности как единства тела, души и духа во всех их проявлениях от физиологии до культуры, чем, собст­венно, неизбежно дает ключ к многим «внешним» процессам и прояв­лениям. Иными словами, структура и законы внешней и внутренней деятельности человеческого существа оказываются верным отражени­ем структуры и законов Мироздания постольку, поскольку Мироздание едино. Повторимся, что эти доводы отражают линейный подход к фе­номенам, связанным с Активным Сознанием, его деятельностью и по­зиционированием среди других универсальных феноменов.

Зададимся, однако, вопросом, едва ли не бессмысленным в рамках ли­нейных представлений, в каком смысле и каким образом почему Мирозда­ние едино? Действительно, ведь масштабы Вселенной таковы, что исклю­чают любые выравнивающие цепочечные взаимодействия, любой обмен веществом и энергией и даже всякий обмен управляющими сигналами, которые могли бы нивелировать условия и параметры далеко отстоящих друг от друга областей. (Конечно, если эти сигналы носят характер обыч­ных линейных процессов, распространяющихся с конечной скоростью -пусть даже это скорость света). Однако, наблюдая разные точки неба, мы тем не менее всюду находим полную анизотропию проявлений и свойств. Это может означать только одно: Вселенная едина в смысле происхожде­ния от единого образующего центра и реализованной в соответствие с его базовой матрицей структуры; Вселенная самоподобна или фрактальна, причем ее базовая матрица на разных уровнях организации всякий раз по­вторяет саму себя, — разумеется, применительно к конкретным условиям своей манифестации. Именно образовавшаяся структура обеспечивает, с одной стороны, универсальное постоянство законов и свойств, а с другой — строгую иерархичность уровней организации. Активное сознание, в том числе и человеческое существо как форма его реализации — и часть этой единой структуры, и полноценный носитель его фрактального развертыва­ния. Иными словами, Микрокосм, т. е. человек, действительно является по­добием Макрокосма, т. е. Вселенной.

Начальная точка разворота фрактальной структуры Мироздания, в зависимости от мировоззрения, культуральных традиций, религиозной ориентации и языка описания может интерпретироваться как Перво­причина, Большой Взрыв (Big Bang), Абсолют, Ади-Будда, Творец, Бог, Абсолютный ноль и т. д. Мы будем использовать некоторые из этих наименований, не ставя вопроса об истинной сущности этой на­чальной точки. Для нас важно другое: Первопричина в свернутом виде содержит в себе всю информацию о проявленном Космосе и его струк­туре, отдельные же феномены подчиненных уровней не могут иметь свойств и качеств, не присущих структуре в целом или ее базовой мат­рице. Сказанное означает, что и Абсолютный ноль, и его полная мани­фестация — Вселенная в целом — должны быть, среди прочего, и носи­телями Активного Сознания, хотя, разумеется, качество этого феноме­на, реализованного на разных уровнях структурной организации, раз­лично. Тем не менее, человеческое существо, обитающее, в опреде­ленном смысле, на периферии вселенского развертывания, не уни­кально в качестве формы проявления Активного Сознания (или, вы­ражаясь более распространенным языком, в качестве носителя разума).

Итак,

С другой стороны,

И наконец,

Изучая структуру, функционирование и позиционирование чело­веческого существа, все его качества и все проявления его активно­сти, т. е. те вопросы, которые ставит перед собой антропология, мы неизбежно вторгаемся в области, связанные с фундаментальными во­просами строения и функционирования в целом. Или, что то же самое, для того, чтобы разрешить коренные вопросы антропологии, мы должны разобраться  в структурном устройстве Мироздания,  принципах трансляции его базовой матрицы, законах ее эволюции и т. д.

Это не значит, что структурная психосоматика пытается подме­нить собой физику, химию или биологию; ее предмет — именно ан­тропология, в центре ее внимания именно человек, но она не отрыва­ет человека ни от внешней реальности, ни от плодов его деятельно­сти, ни от порождаемой им социальной среды — как в плане общего процесса отражения-отреагирования, так и в плане происхождения в процессе развертывания структуры Вселенной, общих закономерно­стей этой структуры и ее эволюции. Если такого рода исследование (а это неизбежно) выходит за узкие рамки суждений собственно о человеческом существе или даже собственно об Активном Сознании, проникая в области математики, космологии, физики и т. д., то эти побочные результаты являются, как мы видим, следствием, во-первых, того факта, что человек по сути своей — универсальная ма­шина познания, устроенная и действующая в полном соответствии с этой своей глобальной задачей, а во-вторых, фрактального подобия Активного Сознания множеству иных Космических феноменов и Космосу в целом. Таким образом, структурная психосоматика воз­рождает старый тезис дельфийского храма: «Познай самого себя», -дополняя его словами: «…и ты познаешь устройство Вселенной». Речь, по большому счету, идет о призыве перенести центр тяжести исследовательской активности с изучения «внешней» реальности в область человекознания и на этой основе строить дальнейшие позна­вательные конструкции. Конечно, никто не думает, что современная цивилизация свернет свою естественно-научную и технологическую активность. В этом нет и особой необходимости. Но такая активность должна быть дополнена активностью другого рода, открывающей путь как к управлению самим собой, так и к новым универсальным технологиям, позволяющим через самого себя познавать окружаю­щий мир и действовать в нем.

При этом структурная психосоматика вовсе не сводится к гло­бальным построениям и общим рассуждениям мировоззренческого и космографического плана. Это только один ее пласт. Возникшая как прикладная дисциплина, включающая техники индивидуальной тера­пии (совмещающей в себе в единое целое работу с телом и «психоте­рапевтическую» работу, а точнее, работу с личностью и ее структур­ными элементами) и групповые практики, направленные на повыше­ние «житейской» и деловой эффективности участников, она во многом таковой и осталась, но по неизбежности обратилась к прояс­нению собственных основ и приложению выработанных методов в смежных областях.

Как уже говорилось, любая последовательная и самостоятельная концепция должна включать базовую философию, методологию, тех­нологию и рецептурную часть, т. е., собственно, технику.

Мировоззренческая основа структурной психосоматики в первом приближении обозначена достаточно ясно. Она включает в себя пред­ставления о единстве Вселенной, включающей в себя как составной и универсальный элемент Активное Сознание, о фрактальном принципе ее организации и развертывание от базовой матрицы, содержащей в себе в латентном виде все ее свойства и качества. Важнейшим утвер­ждением структурной психосоматики на уровне доктрины является структурный постулат:

Структурный анализ человеческого существа и составляет основу методологии структурной психосоматики, которой посвящена сущест­венная часть этой книги. Важной особенностью такого подхода являет­ся принципиальная неразличимость «внешней» и «внутренней» дея­тельности, точнее, осознание того факта, что любая деятельность име­ет «внешнюю» и «внутреннюю» составляющую, что человек участвует в каждом акте своего существования не отдельным элементом своей структуры, а ее целокупностью — идет ли речь о вертикали «тело-душа-дух» или об оси отражения-отреагирования. То же касается и других объектов рассмотрения структурной психосоматики — человеческого общества, малых групп, культурных феноменов и т. д. Это означает, например, что в том или ином жесте участвует не только совершающая его рука, но и все структурные уровни и элементы человека, и такой жест дает исследователю информацию об их состоянии и взаимной упорядоченности. Точно так же любая внутренняя деятельность прояв­ляется и в виде «внешних» проявлений, например, невербальных реак­ций, служащих маркерами, по которым такая внутренняя деятельность может быть отслежена и проанализирована.

В области технологии сказанное выражается в том, что структур­ная психосоматика отвергает изолированную работу с отдельными структурными составляющими человеческого существа, противопос­тавляя ей комплексный и при этом сугубо индивидуальный подход, адресующийся одновременно к телесному уровню, психике и выс­шим интегративным функциям «Я» человека. Эти технологии частью восходят к традиционным, частью основываются на практике нейро-лингвистического программирования (НЛП) и различных телесно ориентированных терапевтических школ, однако претерпевают в ло­не новой концепции полное переосмысление и радикальный пере­смотр в области стратегии и тактики, показаний, анализа результатов и собственно техник. В частности, своеобразие психосоматического подхода выражается в отношении к так называемым «измененным состояниям сознания» в области которых, в основном, и ведется ра­бота. Анализ показывает, что «измененные состояния» — это вовсе не «психологическая экзотика», а, напротив, основа деятельности чело­веческого существа и лишь самая периферия его структуры оказыва­ется в зоне «обычных состояний», традиционно полагаемых базовы­ми. Отсюда особый интерес к состоянию транса и таким сопровож­дающим его феноменам, как раппорт, присоединение, эмпатия и т. д. Таким образом, структурная психосоматика предстает перед нами в следующих аспектах:

—  как теоретическая дисциплина, исследующая психосоматическое единство человеческого существа, его структуру и взаимодействия в рамках общей структуры Универсума;

—  как методология антропологии, поставляющая ее отраслям ана­литический инструментарий и средства коррекции обнаруживающихся изъянов структуры;

—  как практическая технология терапии и анализа в разных облас­тях наук о человеке — от медицины до педагогики и культурологии;

— как индивидуальный путь самопознания и самосовершенствования.

Последнее требует дополнительного пояснения.

Структурная психосоматика во всех своих аспектах проявляет особый интерес к методам мышления, присущим глубоким логиче­ским уровням или же сквозным по своей природе, но также обла­дающим повышенной эффективностью по сравнению с общераспро­страненными. Эти методы принципиально нелинейны и основаны на иерархии уровней организации Активного Сознания. Речь идет о та­ких приемах, как снятие полярности, экскурсивное мышление, третья позиция, объемное моделирование и т. д. — они будут подробно из­ложены в соответствующих главах этой книги.

С другой стороны, технологии работы, применяемые в структур­ной психосоматике в отношение любых ее форм, считают нормаль­ными те ситуации, в которых человек не менее активен, чем рабо­тающий с ним терапевт или оператор. В любом случае результат дос­тигается работой самого пациента или участника семинара, внутренней перестройкой его структуры на основах, более соответ­ствующих его собственным природным возможностям и задаткам. Естественно, что уже изложение концепции и практики структурной психосоматики, проведенное таким образом, чтобы вызвать трансовые состояния и переместить центр осознания воспринимающего на глубинные уровни сознания, вызывает такую работу и такую пере­стройку и может считаться одной из приемлемых техник.

Наконец, весь пафос и весь посыл структурной психосоматики направлен именно на мобилизацию собственной активности человека на пути его структурного развития, нормализации и коррекции этой структуры, ее пересоздания на основах базовой матрицы индивида и, в конечном счете, базовой матрицы Универсума. Иной путь и в принципе невозможен.

Структурная психосоматика предлагает средства и техники само­познания и развития, обозначает ориентиры и способствует возник­новению условий, в которых самопознание и развитие только и могут происходить. Ставя, в конечном счете, цели индивидуальной и кол­лективной эволюции, структурная психосоматика апеллирует к лич­ности, без участия которой никакая подлинная эволюция невозможна — она должна быть полностью сознательна и полностью осознана.

В этом смысле следует понимать и данную книгу, цель которой -прежде всего побуждение к действию, к целенаправленной работе с самим собой; более того, мы рассматриваем само чтение и осознание изложенных в ней концепций, технологий, фактов в качестве такой работы, а книгу в целом — как некоторый инструмент рассчитанного воздействия на читателя, как одну из сознательно реализуемых тех­ник структурной психосоматики.

[1] Мы будем использовать термин «Универсум», имея в виду структурное и элемент­ное единство всей проявленной Вселенной, а «локус» — в отношении любой ее выделенной составляющей: объекта, феномена, процесса и т. д.

Скачать книгу